Бочка с шербетом. Аларийская сказка.

Бочка с шербетом. Аларийскай сказка. Двое стражников стояли у затухающего костра. Вытянув руки, они пытались поймать еще шедшее от огня тепло. Ночи в Лунном городе в это время темные и холодные. Ветер, дувший с Алого моря, завывал во всех щелях спящего дворца. Незакрытые ставни скрипели и бились об окна. ​- Эх, сейчас бы горячей похлебки, - произнес первый стражник, дыша на ладони и потирая их. У второго заурчало в животе. Они не ели с утра. Пытаясь отогнать мысли о еде, он спросил: - Слыхал, говорят, желтая чума дошла до Истахана. ​- Да слышал, - ответил первый, топча ногами от холода. - Надеюсь, Лунный город остановит эту треклятую чуму. ​- О чем толкуем? – вдруг раздался веселый голос невесть откуда. – Дайте угадаю – желтая чума? Я так и знал. Везде только и разговоров, что о чуме с востока. Торговцы, брадобреи и женщины лишь о ней и толкуют. ​Из темноты показался карлик, которого в городе все называли не иначе как Злобный полуметр. Он весело шагнул к стражникам и запел во все горло: ​- Желтая чума, к бедным ты мила! ​А богатых не щади! У них денег забери! ​- Закрой свой поганый рот, - цыкнул на него один из стражников, - еще разбудишь Визиря. Мы прямо под его покоями. Но на карлика эти слова не произвели должного эффекта. Он лишь широко улыбнулся своей кривой улыбкой и проблеял: ​- А правда, что во дворце все боятся Визиря больше, чем самого Верховного Талифа? «В этом ГОРОДЕ все боятся Визиря больше Верховного Талифа», - подумал первый стражник, но вслух сказал: - Ты меня слышал. Закрой свой рот и иди вон. Однако Злобный полуметр лишь отступил на шаг, а потом расхохотался: - Глупцы! – хохотал карлик. – Какие же вы глупцы! Да знаете ли вы, что Визирь, которого боится каждый ребенок Алларии, болен желтой чумой? Эти слова будто бы поразили охранников. На миг их сковал ужас от произнесенных карликом слов. Ведь Визирь был для них чем-то вроде небожителя. В следующую секунду стражник, тот, у которого урчал живот, попытался ударить дубиной городского уродца. Однако шустрый карлик отпрыгнул в темноту и снова завопил: - Наш визирь болен чумой! Не придет к жене домой! Будет он в земле лежать! И законы издавать! ​- Заткни пасть! – теперь уже второй стражник бросился в темноту, потрясая дубиной, но карлика уже и след простыл. Лишь спустя секунды откуда-то с крыши донеслось: ​«Один стражник был слепой, а второй глухой! ​Не увидят, не услышат, что больны чумой!». Взбешенные этим инцидентом, стражники не заметили, что в покоях Визиря загорелся свет. Великий и ужасный Визирь все слышал. Карлик был прав - жить Визирю Аларии оставалось несколько часов. Много лет назад, когда Лунный город не был столь грязным, бедных и богатых разделял лишь ручеек, а не пропасть, молодой тучный человек вошел в большие ворота. В руках он держал письмо главному судье, в котором отец просил своего старого приятеля присмотреть за никудышным сыном. Оран, так звали нашего героя, и, правда, был несуразный. Несмотря на юный возраст, он уже весил под сто кило, а его макушку украшала растущая плешь. Оран быстро нашел дом главного судьи – самый высокий дом в городе. Не удосужившись постучаться, он вошел во двор и громко спросил: - Есть кто? Эй, люди! Живые тут обитают или мертвые? Ответом ему послужили крепкие слова, исходившие, как потом понял Оран, от главного судьи: - Какого черта орешь? – недовольно вскрикнул судья. – Тебя что, стучаться не учили, бочка с шербетом? Бочкой с шербетом в Аларии издевательски называли толстых людей. При этих словах Оран вспыхнул, ибо ненавидел, когда кто-то указывал на его лишние килограммы, но, заставив себя успокоиться, заискивающе пролепетал: -Извините меня, пожалуйста, не здесь ли живет главный судья Лунного города, мудрый Айтулла? - Я – Айтулла, - хмуро ответил судья. – Чего тебе? - У меня к вам письмо, - согнувшись в три погибели, засеменил ближе Оран, - от моего отца - купца из Фенди. И еще, - он протянул судье приятно звякнувший мешочек с монетами, - небольшой подарок. Главный судья тут же расчехлил мешочек и высыпал содержимое на ступеньки. Пересчитал. И сказал быстро: - Жди меня здесь. - А письмо? – спросил Оран. Судья остановился: - А что письмо? И без письма понятно, о чем старый лис меня просит. Жди здесь. Вернувшись через четверть часа, Айтулла протянул Орану лист с печатью: - Иди в суд, скажи, что от меня. Там тебе все объяснят. - Простите, но отец сказал, что вы поможете с жильем… - Некогда мне, - проворчал судья, - пусть твой старик скажет спасибо, что за такие деньги я тебя на работу пристроил. Все, иди. Так Оран стал писарем. Самым последним человеком в судебных делах. Всей душой он ненавидел свою работу, но терпеливо ждал. Ждал, что судьба подарит ему шанс. Шли годы. Оран все также трудился писарем. И хотя его сложно было назвать прилежным работником, тучное телосложение и не в меру подвешенный язык, создавали вокруг Орана ореол человека, близкого к главному судье. С ним советовались сборщики налогов. У него просили помощи торговцы. А один из них, самый близкий друг, как-то сказал за чашкой шербета: - Послушай, Оран, ты такой мудрый и мужественный. Почему бы тебе не стать главным судьей? - Как же я им стану, когда этот олух тут всем заправляет? - Думай, Оран, - ответил его товарищ, - думай, ведь ты известен своим умом. И Оран придумал. Он написал донос. Естественно в Лунном городе писать донос на главного судью было не на кого (тогда еще этот город не был столицей Аларии), и Оран написал анонимку Верховному судье Трех городов. В доносе Оран указал на то, что главный судья имеет сожительницу. Это жестоко каралось во всей Аларии. Верховный судья Трех городов прислал проверку и оказалось, что донос был ложным. Но Оран был к этому готов. Всучив каждому проверяющему по мешочку с золотыми, он попросил их о дружеском одолжении. Подтвердить факты, указанные в доносе. Так наш Оран стал главным судьей Лунного города, а у ворот бывшего главного судьи в тот же день кто-то оставил целую бочку испорченного шербета. Шли годы. Оран становился шире во всех смыслах. Теперь, чтобы послушать совет мудрого судьи, приходилось выжидать в очереди. И не дай Бог, придешь без подарка. Таких Оран не пускал даже к воротам. Город принадлежал Орану. Да, формально им управлял Старший мэр – ничтожный Тарока, но Орана это устраивало. Он запустил свои щупальца во все темные места Лунной столицы. Все игровые заведения, притоны, отели принадлежали Орану. А кто не хотел платить – тут же получал ордер на обыск, подписанный Главным судьей. Естественно, что управлять своей маленькой империей мудрый Оран не мог в одиночку. У него появился отличный помощник – Уланбей – жестокий и молчаливый калека, у которого вместо правой руки был крюк. Поговаривали, что этим крюком Уланбей лично потрошил врагов главного судьи. А их, как вы понимаете, у мудрейшего было немало. ​Однажды Уланбей предложил: ​- Почему бы тебе не стать Старшим мэром, о смелый Оран?​ ​Лежавший на тахте судья, лениво отмахнулся, мол, к чему лишние хлопоты? ​- Э, нет. – Уланбей поднес ко рту персик и смачно откусил. – Я слышал, визирь собирается упразднить должность главного судьи в Лунном городе и передать все полномочия Старшему мэру. ​Оран подскочил: ​- Не бывать этому! ​- Вот и я говорю, - спокойно продолжал Уланбей, - пора тебе, дорогой товарищ, становиться Мэром. ​- Но как? – Оран сел обратно на тахту. – У этой старой ехидны Тароки могучие друзья наверху, а кроме того, он же святоша – взяток не берет. ​Уланбей улыбнулся: ​- Есть у нашего святоши сын. Младший. Самый любимый. Ты еще заделался ему дядей, помнишь? Так вот, говорят, уж больно азартен сыночек. Все папины деньги оставляет на верблюжьих скачках. ​- И что? – спросил Оран, - что нам это дает? ​Улыбнувшись еще шире, Уланбей подмигнул: ​- Увидишь. ​Спустя два месяца Оран стал Старшим мэром Лунного города. Все завершилось очень быстро. Однажды сыну Тароки Толбе пришло письмо, в котором говорилось, чтобы на ближайших скачках он ставил на верблюда под номером три. Не придав значения письму, Толба поставил на своего любимчика, под номером один. И проиграл. А первым пришел третий номер. Посчитав это случайностью, Толба готовился просить денег у отца на следующие скачки, как вновь пришло письмо. И снова Толбе советовали поставить на третий номер. Толба рискнул и поставил. Верблюд победил. Радости Толбе не было предела. Забрав свой выигрыш, он помчался в ближайший притон. Когда закончились деньги, Толба стал беспокоиться, но письмо пришло вновь. В нем говорилось, что выиграет седьмой верблюд. Сын Мэра поставил на седьмого и выиграл вновь. Так продолжалось каждую неделю, пока в один прекрасный день Толба не поставил все деньги на номер верблюда, указанного в письме, и проиграл все до последней аральской копейки. В следующем письме, убитый горем Толба прочитал, что для дальнейшего их плодотворного сотрудничества нужна всего лишь отцовская печать. Забыв обо всем, Толба помчался в дом отца, выкрал печать и оставил ее в указанном месте. Надо ли говорить, что после этого письма перестали приходить, а отцовская печать стояла напротив призывов свергнуть Главу государства - Верховного Талифа. ​Прошло еще несколько лет. Дела Орана шли в гору. Он стал еще больше и еще мрачнее. Семьи у него не было. Родители давно померли. А родственников Оран близко не подпускал («Дармоеды мне ни к чему»). Единственным близким человеком оставался злой и коварный Уланбей. Казалось, у Орана есть все. Но в душе мудрейший мечтал достигнуть последней цели – стать Визирем. Первым после Верховного Талифы. После этого можно было и на покой. Он поделился своей мечтой с Уланбеем и они разработали план. ​На одном из собраний Оран открыто оскорбил Визиря, обвинив того в казнокрадстве. Это было неслыханно. Визирь – второй человек в государстве. Одним своим приказом он мог лишить Мэра головы. Но хитрый Оран знал, что Визирь – человек чести – и не станет прятаться за спинами стражи. Оскорбленный Визирь вызвал Орана на дуэль на мечах. Все знали, что тому конец. Неповоротливый и неуклюжий Старший мэр держал в руках меч лишь во время праздничных парадов. Но Оран согласился, напомнив всем о правилах дуэли в Аларии, согласно которым победивший становился новым Визирем. Все были потрясены. Никто не знал, что в эту самую минуту помощник Орана договаривался с наложницей Визиря. За очень хорошую плату женщина согласилась подсыпать в чарку с вином, которое Визирь всегда принимал перед сном, щепотку, как объяснил потом Уланбей, «желтого порошка от бессонницы ». ​На следующий день состоялась дуэль. Визирь, чувствовавший слабость в теле с самого утра, внезапно ослеп на один глаз прямо перед самым поединком. Так и не поняв, в чем дело, Визирь, словно слепой щенок, махал мечом перед собой. Оран со всей ненавистью, что было в его черном сердце, проткнул грудь Визиря. Несколько капель отравленной крови попали Орану на руки, но он не придал этому значения. Слишком сладка была его победа. Так некогда простой толстый мальчишка из провинциального Фенди стал Визирем. Для Лунного города и всей Аралии настали темные времена. Которые длились долгих 10 лет. ​Визирь Оран отошел от окна. Его била лихорадка. Трясущимися руками он попытался налить себе вина, но опрокинул кувшин и кубок. На грохот посуды прибежала прислуга. Оран не мог говорить. Чума уже вцепилась в его гортань. Он показал жестом, что хочет пить. Слуга немедленно принес воды, но Оран отшвырнул сосуд. Он хотел вина. Но вино ему было запрещено. Слуга не уходил. «Чего тебе?» взглядом спросил Визирь. Слуга показал на ремни, которые держал в руках. Оран отвернулся. Каждую ночь Визиря приковывали ремнями к постели, потому что в бреду он чесал покрытое язвами и нарывами тело. Оран приказал подождать. Он сел. Увидев себя в зеркале, он ужаснулся. На него смотрела какая-то жаба, а не человек. Покрытое оспинами лицо, тонуло в распухшей опухоли на горле. Большой безобразный живот. Кривые тонкие ножки. Оран мало походил на того богатыря, каким его изображали художники Лунного города. Он все пытался понять, как же получилось, что самый охраняемый человек города подцепил желтую чуму. Ведь ею болеет только нищий люд и дворовые собаки. И тут его осенило. Он вспомнил. Это все Визирь. Капли его крови попали на кожу Орана и отравили его. «Будь ты проклят, старая крыса!» - шипел Оран. Даже после смерти Визирь не оставил его в покое. Оран вспомнил всех людей, через которых ему пришлось перешагнуть, чтобы стать тем, кем он стал. Главного судью, сына мэра, Старшего мэра, Визиря и еще много других маленьких людей, которых Оран не замечал, будто это грязь под ногтями. Он их всех обхитрил и победил. Всех. И одолеет еще раз, если будет необходимо. Он – Оран! Верховный Визирь! А они…все они, жалкие и мелкие людишки…их головы – тропа к его трону. «Да, - попытался улыбнуться Оран, - именно так. К его трону. Ничего, - подумал он, - еще не все потеряно. Скоро вернется мой верный Уланбей. Он найдет противоядие. Он поставит своего Визиря на ноги. Верный пес Уланбей». Дверь отворилась, и действительно в дверях показался Уланбей. Но кто это с ним? Вслед за помощником Визиря в комнату вошли люди, которые почему-то несли два меча на подушках. Оран непонимающе уставился на вошедших людей. Зачем они здесь? Нашел ли Уланбей вакцину? Для чего мечи? - Вы свидетели, - проговорил вдруг Уланбей, - я называю Визиря гнусным казнокрадом и вызываю на дуэль. Оран выпучил глаза и начал быстро мотать головой. Он все понял. Нет! Нет! Только не это! Проклятый Уланбей! Он нашел противоядие – это убийство Визиря. - Предлагаю провести дуэль прямо сейчас, - сказал Уланбей, взяв один из мечей. – Напоминаю, что победитель дуэли становится новым Визирем. Возражений нет? Никто не проронил ни слова. Все молча наблюдали за сценой. Оран в последний раз поднял глаза – над ним стояли те, кто только вчера кланялись ему в ноги, воспевали его достоинства, целовали ему руки и просили благословить. Ни один из стоявших не удостоил Орана взглядом. Подойдя вплотную к Визирю, Уланбей прошептал: - Прощай, бочка с шербетом! Говорят, после смерти Орана, весь Лунный город дарил друг другу бочки с шербетом. Но продлилось это не долго, потому что новый Визирь тут же ввел налог на продажу шербета. Это был его первый указ.